Главная Контакты

Новости
из типографии

Новости

28.03.2024
Садальский высмеял Галкина за его самонадеянность
Комик-иноагент во всех своих соцсетях подчеркивает, что у него концерты
28.03.2024
Российские артисты записали альбом в поддержку пострадавших в «Крокусе»
Доходы от релиза сборника «Голос мой услышь» пойдут на помощь
28.03.2024
Как приготовить лапшу, которую Бальмонт ел в студенческие годы?
На рубеже XIX-XX веков самым популярным человеком в нашей стране
27.03.2024
Работники культуры Тверской области подарили Путину подарок
Президенту подарили новоторжскую майолику.
Все культурные новости

ISBN 978-9984-816-13-5
320 страниц
120х167мм
твёрдый переплёт

Иллюстрация: Макс Ларин

Вот всегда так — бредешь по миру, смотришь на людей, и видишь демонов. Да, их много. Очень.
Я знаю самого страшного из них.
Это не Сатана, не Люцифер — нет, не из их братии. Они большие, нечистые, мощные — но не главные. Про них даже писать неинтересно — и так все всё знают.
А самый страшный демон — это Я.
Главный демон — он всегда внутри, как оказалось.

Однако только очень, очень немногие ее действительно находят.

Женщина

Она хотела сделать что-нибудь доброе — просто всегда очень любила людей. У нее не было личной жизни, совсем не было. Ни друзей, ни врагов, ни любви, ни даже увлечений у нее не было. Жила как-то непонятно — зачем и как?…
Я познакомился с ней случайно — на каком-то конкурсе. Как выяснилось потом, она до чертиков любила лезть во всякую общественную деятельность. Участвовала во всех парламентах, КВНах, олимпиадах и концертах, где только было возможно.
— Я хочу людям помочь, — говорила она, когда мы пили чай на ее маленькой веранде, окруженной падающими вниз струями дождя. У нее был маленький братик, о котором она по-матерински заботилась — он прибегал и показывал нам игрушки, а она удивлялась ему и объясняла мне его диалект — ну, знаете, у каждого ребенка свой язык.
— Почему у тебя никогда никого не бывает? — спросил я.
Ее мать, один раз посмотревшая на меня в окно, была удивлена и, может, немного напугана. Я думаю, у нее вообще никогда гостей не было.
— А зачем? — спросила она.
Я затруднился ответить. На всё у нее были свои отводные ходы: друзей она отвергала, потому что они мешали работать и ели слишком много времени, любить она не умела, а все те рассказы и музыку, что я ей приносил, она отдавала назад, так и не посмотрев.
— Я никогда не слушаю того, что мне очень рекомендуют, — говорила она, когда я, потный от волнительно-радостного напряжения и улыбающийся во всю свою рожу, пытался заставить ее послушать диск с моим очередным музыкальным богом.
Она не хотела быть похожа абсолютно ни на кого — она брала только то, что находила сама, и никогда — то, что ей приносили. Всё то немногое, что у нее было, она насобирала сама из тех кусочков, что выдергивала из земли своими тонкими женскими руками.
Была ли она красива? Да, пожалуй, была. Кажется, я даже любил ее, если это может так называться. Она никогда не красилась — лишь однажды я удивился, увидев ее с красными губами, и она сказала, что это помада; я засмеялся. На ней это смотрелось как на пятилетней девочке, забравшейся в мамину косметичку. Однако она была женственна — да, это в ней было, на все сто. Она умела обжигать взглядом сквозь стекла своих очков, умела этим же взглядом ласкать, она умела танцевать, умела красиво одеваться, и еще — это к теме никак не относится, но она чертовски хорошо готовила.
Так вот, однажды я задался вопросом — кто же я для нее? Мы сидели на ее веранде, и снова лил дождь, причем такой сильный, что я почти не слышал ее, и приходилось кричать, чтобы достучаться до нее.
— Послушай! — кричал я. — Если я сейчас уйду, тебе будет всё равно?
— Я не хочу тебе врать, — сказала она. — Наверное, да.
Мне было больно, но я знал, что она так ответит, и вообще, я знал, как она думает и чего ожидать от нее — и всё равно, мне было больно, мне было обидно.
Я встал и пошел к дождю.
— Если ты хочешь знать, мне любого было бы жалко, уйди он в такой дождь! — крикнула она мне. Нет, это меня не устроило — жалость… Она сказала бы то же самое и президенту, и вонючему ублюдку, и вору, и сантехнику — я не была для нее чем-то особым, потому что каждого человека она считала уникальным, и в этой уникальности все были равны для нее, все были ей друзьями, всех она любила и ласкала — и в то же время никого, никого, совершенно никого у нее никогда не было.
Я ушел тогда под дождем — промок чертовски.
Больше я к ней без особой надобности не ходил.

Только потом я понял — она была проклята.
Она заключила сделку, подписав ее кровью — он даровал ей ум и силу, а она даровала ему свою любовь. Наверное, внутри она оправдывалась — она была уверена, что это всё для общего блага, для добра для всех, для всех этих людей, но она не знала, что эта его убийственная сила никогда не могла быть направлена в то чистое, песчаное русло, куда стремилась она.
Я потом спросил ее, спала ли она с дьяволом.
— Ну конечно, — засмеялась она, — каждую ночь.
Я улыбнулся ей.
Неплохая плата за гениальность.

Инфузория-дьявол

Амеба вышла из цисты ранней весной. Зимой было холодно, вода замерзла, однако жить было можно — и вроде перебились как-то.
— Остаемся ночевать, — сказала зеленая эвглена, подмигивая красным глазком. Амеба согласилась и ушла в цисту. Так и перезимовали. Когда амеба вернулась, уже была весна, и зеленая эвглена занималась митозом.
— Ну как ты? — спросила амеба.
— Погоди, я хромосомы делю, — быстро ответила зеленая эвглена. — Давай потом поговорим.
У нее уже было два жгутика и две головы, и непонятно было, какой из них она разговаривает.
Амеба поплыла по пруду и поздоровалась с хлореллами — эти были такие же зелененькие и круглые. Потом поела немного. Поплыла искать старый вольвокс — и вот тут с ней случилось неожиданное.
На дне пруда, глубоко под собой, амеба увидела Инфузорию-дьявола. Одноклеточная, покрытая ресничками и нагло жующая растворенные в воде токсины, Инфузория-дьявол нисколько не смутилась присутствия амебы — напротив, нагло уставилась на нее и зашевелила вакуолями.
Амеба поплыла назад, так быстро, как только позволяли ложноножки.
— Я видела Инфузорию-дьявола, — сказала она зеленой эвглене. Вообще-то, зеленых эвглен теперь было уже две, причем обе одинаковые, поэтому амеба говорила сразу с двумя.
— Мистика, — сказала одна эвглена.
— Паранормально, — согласилась вторая.

Ровно две недели назад на берегу этого пруда сидела заплаканная девочка с окровавленными руками и изрезанными жилами. Она держала тогда кривой кусок битого зеркала — так вот, она бросила его в воду.

Мертвый демон

Толпа ревела.
Толпа кричала, рвала и метала.
Это была безумная смесь — металлисты, одетые в черное, уроды, одетые в белое, охранники в синем — все смешались в однородную, одноцветную, одинаковую массу, все превратились в одинаковое мясо под ударами струн соло-гитариста.
Рок разрушал нервы сидящего в углу. Рок давал силу толпе.
Все те, кто хотели выделиться, все те, кто не хотели быть похожими на других, убегавшие от толпы и бросавшие ей вызов — все они оказались тут, и тем самым поддержали толпу: они ее создали, создали заново, тем самым подтвердив ее силу. Куда ни беги, туда уже бежали. Куда ни плюнь — уже плюнули, и по многу раз. Они хотели быть оригинальными, но их было так много в этом устремлении, что они стали банальностью.
Толпа содрогалась. Передние ряды перед сценой колотились в лихорадочных конвульсиях, задние вяло покачивались, охранники скользили по залу как эритроциты по легким курильщика — всё это напоминало какой-то адский механизм, работающий для чего-то конкретного, но так и оставалось непонятным — для чего именно.
Кого-то затоптало. Уронили колонку со сцены. Группа — сидящий в углу не помнил ее названия, потому что тысячи названий были похожи на нее: «Черный паук», «Конвульсия», «Полет Ворона», «Кровавая Душа» — все они были одинаковые в своем желании не быть похожими на попсу. Пляшущие перед сценой были марионетками в руках мертвого уже тысячи лет. Он дышал каждым их движением, каждой обкуренной рожей, каждой кровинкой пьяного, каждой смертью замятого в толпе — и он дышал всё сильнее, сквозь свой мертвый сон, сквозь время и пространство, он, незримый, возвышался над залом и дышал, набираясь сил.
Сидящий в углу видел его — каждое его содрогающееся движение, каждый мускул на его закопченном буро-черном лице, больше похожем на чудовищную морду какой-то рогатой жабы. Он нависал над залом своей титанической тушей и молча, закрыв глаза и сосредоточившись, дышал. Сил в нем было недостаточно, однако шевелящаяся масса питала его, и он всё больше оживал.
Сидящий в углу закрыл глаза и вспомнил еще раз — как его убили. Стало холодно и тяжко.
Тяжелая, скупая слеза выкатилась из его глаза незамеченной в этой удушливой тьме. Никто в легких демона не знал, но сидящий в углу чувствовал — во второй раз чудовище убивать будет некому.
Кто-то в толпе упал, и на него встали.
Где-то далеко-далеко демон сделал еще вдох и поднял свои жабьи веки, обнажив огромные уродливые черные зрачки.
Может, мы разбудили его?

Невидимый за спиной

— Не верь ему, — говорил Саня. — Он может прикинуться чем угодно. Он может вообще не появляться — но ты не поддавайся ему. Возьми призму. Ты увидишь его так.
Олег не верил Сане и старался не поддаваться его уговорам — но всё же взял призму.
— Главное — ни в коем случае его не бей. Не нападай. Не реагируй на него. И он тебе не ничего не сделает. Он никогда ничего не сможет тебе сделать, если ты не будешь провоцировать его. Понимаешь, он обратное зло. Ты зло — и он зло. Поэтому пока ты не нападешь, его даже не видно. Потому что ему нечего отражать. А когда ты ранишь его — он сработает как зеркало и ранит тебя. Ты только не начинай — запомни!
Олег не хотел начинать эту дурацкую бесконечную дискуссию на тему того, что невидимого демона нету — всё равно Саню не переубедить. Он накинул куртку и, стараясь не реагировать на уговоры Сани и не провоцировать его на спор, вышел и закрыл за собой дверь.
Саня грустно вздохнул и пошел смотреть телевизор.
Кто-то шел за Олегом. Это было точно. Кто-то шел. Непонятно, кто, но шел. Он обернулся пару раз — только заблеванные переулки и деревья, и больше ничего.
Однако ему было не по себе. Осознание того, что сзади может кто-то быть, перерастало в непроизвольную агрессию — и Олег сжал в кармане кулак. От чувства, что сейчас, возможно, придется драться, Олегу стало еще более неприятно. Он вышел на светлую улицу и забрел в какой-то магазин.
В магазине было светло, сухо и надежно. Олег подошел к продавщице и спросил нож.
Ему показали.
Олег пересчитал деньги и купил — небольшой, но острый — такой, что и зарезать при случае можно. С ножом, казалось бы, стало совсем надежно, и Олег вышел на улицу.
Оказалось, нож ничем не помог. С ножом было так же страшно, как и без него. Темнота вокруг и отсутствие врага как такового делали Олега беззащитным перед ним даже с учетом оружия — зачем нож, если не знаешь, куда резать? Более того, осознание невидимости зла сделало Олега еще более беспомощным.
— Олег, — позвал голос в его голове. — А ты ведь знаешь, почему тебя так зовут…
Олег остановился, выдернул из кармана ножик и медленно повернулся, осматриваясь вокруг, но никого не было. Никого вообще не было в этом мокром ночном городе.
— Ты кОллега… Сотрудник мой, Олег…
Олег повернулся еще раз, теперь быстро и уверенно. Слышались шаги, только неясно было, откуда они. Шлепали по лужам. Даже невидимые шлепают по лужам. Около секунды Олег находился в ожидании врага.
И почти сразу он внезапно быстрым шагом пошел вперед. Быстро, не останавливаясь, не слушая и не глядя даже никуда — он сделал это, чтобы сбить с толку демона. Да, это демон — Олег был уверен в этом. Кто еще мог шептать на ухо?
Шаги.
Ближе.
Ближе.
Дыхание.
Хрип.
Быстрее.
Быстрее.
Стоп.
Пора.
Олег развернулся.
За спиной никого не было, но он чувствовал, куда надо бить.
Нож вошел в пустой воздух — плотно и мягко. Он проткнул невидимую плоть.
Олег проткнул Невидимого демона.
На холодный мокрый асфальт повалился дяденька в пиджачке и котелке; даже не успел ничего сказать — ножом в сердце — и умер. Олег осторожно опустился рядом, достал призму, которую дал ему Саня, и посмотрел на труп.
Это был не демон. Просто дяденька в котелке.
Демон тоже явился тогда Олегу. Олег увидел его через призму — в луже крови, растекавшейся около головы мертвого дяденьки — демон отразился там. На самом деле демон стоял за спиной Олега, занеся над ним меч.

Саня скучающим взглядом наблюдал сцену убийства главного героя. Дьявольское отродье вогнало меч ему в спину — и распороло тело несчастного надвое. Вслед за этим демон медленно, но уверенно исчез в воздухе — словно его и не было. Кто-то орал на заднем плане, шел дождь и титры. Фильм закончился.
Саня повернулся на другой бок и переключил канал — началась реклама.

Страницы: << < 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, > >>

Другие книги серии «Сирин»

Мы, домовые  /  Маленькая княгиня  /  Мы, домовые  /  Мифическая механика  /  Долина лжи  /  Магическая механика  /  Не спеши  /  Своевременные сказки