Главная Контакты

Новости
из типографии

Новости

28.03.2024
Садальский высмеял Галкина за его самонадеянность
Комик-иноагент во всех своих соцсетях подчеркивает, что у него концерты
28.03.2024
Российские артисты записали альбом в поддержку пострадавших в «Крокусе»
Доходы от релиза сборника «Голос мой услышь» пойдут на помощь
28.03.2024
Как приготовить лапшу, которую Бальмонт ел в студенческие годы?
На рубеже XIX-XX веков самым популярным человеком в нашей стране
27.03.2024
Работники культуры Тверской области подарили Путину подарок
Президенту подарили новоторжскую майолику.
Все культурные новости

ISBN 978-9984-816-12-8
320 страниц
120х167мм
мягкая обложка

Иллюстрация: Макс Ларин

Вот всегда так — бредешь по миру, смотришь на людей, и видишь демонов. Да, их много. Очень.
Я знаю самого страшного из них.
Это не Сатана, не Люцифер — нет, не из их братии. Они большие, нечистые, мощные — но не главные. Про них даже писать неинтересно — и так все всё знают.
А самый страшный демон — это Я.
Главный демон — он всегда внутри, как оказалось.

Сергей Красильников
ДОЛИНА ЛЖИ
трилогия

Аватар

— Пентаграмму возьми как символ! — громовым голосом добавил демон.
— Но они же поймут, — быстрым, хитрым шипением отозвался скорченный старичок с острой бородкой. Он засуетился, замельтешил, закорявился.
— Измени форму! — рявкнул демон. — Измени контуры! Переверни и сплющи! Придумай что-нибудь, хитрый старикашка! Я тебя не для бессильных причитаний призвал.
— Прости, прости, о Повелитель… — забормотал старичок, упав на колени перед огненным дьяволом. Дьявол взял его за шиворот куртки и поставил на ноги.
— Перед богом люди падали на колени, — сказал он. — При мне они почувствуют себя человеками! При мне они будут стоять прямо, на двух ногах и смотреть друг другу в лицо, а не целовать грязь под ногами! Мы должны, наконец, покончить с верой!
— Конечно, должны, — залепетал старичок. — Я сделаю их атеистами… Я их всех… Всех… Того…
— Удерживай их сотню лет! Ровно сотню лет! — прогремел демон. — И мое царствие установится на земле!
— Но я же, ваше высокоблагородие, помру уже! Не смогу я так… Не смогу сотню…
— Я пришлю тебе достойную смену, — ответил дьявол, сделав пару шагов в сторону. Трава под его ногами обугливалась, веточки с треском загорались. — А сам ты воскреснешь. Я воскрешаю тех, кто остается верен мне до конца. Сохрани свое тело после смерти, и через сотню лет мы будем вместе править миром!
— Я всё… Всё сделаю… — бормотал старичок, радостно потирая сухощавые костлявые ручки.
— Заставь их всех почувствовать себя людьми, а не рабами — это главное! Дай им хлеба досыта и до звезд дотянуться — и они будут счастливы! Убеди их, что они все сильны, все могучи — дай им свободу, как я даю ее им — и ты будешь править… Вечно… Сделай это! Придумай, как сделать это!
— Я придумаю, хозяин… — сказал старичок. — Я уже… Уже всё придумал…
— Так, как тебя там зовут? — спросил демон, приближаясь к бородатенькому костлявому уродцу.
— Ульянов я… Владимир Ильич…
— Теперь ты Ленин, — сказал дьявол, протягивая свою когтистую горящую лапу к его голове. Старичок покорно склонился и подставил лысину дьяволу. Тот схватил его голову, сжал в своей титанической ладони и воспламенил несчастного старика. Огонь в мгновение ока охватил тело; пиджачок превратился в пепел, кожа обуглилась, освобождая кость, а вскоре и кость погибла в пламени.
— Восстань! — заревел, распрямив чешуйчатую шею, Дьявол.
И он восстал — восстал из пепла.
Он был на пару десятков лет моложе, стройный, симпатичный, улыбающийся, и по виду как будто чертовски надёжный — из тех, на кого можно положиться. Однако прежнюю подлую хитринку в нем не смогло изничтожить даже перевоплощение — взгляд остался тот же.
— Здесь! — указал дьявол на бумаге.
Ленин воткнул в вену острое перо, вытащил его и поставил роспись. Рана на его руке мгновенно затянулась, не оставив даже следа.
— Теперь начинай! — сказал дьявол. Пламя его тускнело, багровое свечение становилось с каждой минутой всё черней — он уходил. — Давай людям знание. Давай им волю. Давай им свободу. Научи их, как поклоняться мне! Научи их!
В конце концов, даже багрово-смертельный взгляд его глаз растворился в вечернем сумраке, и от него осталась только книжка в красной обложке. Ленин хитренько улыбнулся, поднял книгу и пролистал. Книга вся целиком, до последней строчки, улеглась в его памяти, словно разложившись по полочкам, по нужным шкафчикам. Дьявольская сила циркулировала по его жилам, хитринка играла в его глазах, «Манифест Коммунистической партии» — подарок Дьявола, надёжно лежал в руке.
— Научи их поклоняться мне… — повторил он последние слова Дьявола. Подумал, помолчал.
Встал и пошел прочь с пустыря.
Остановился.
— Учиться, учиться и еще раз учиться! — произнес он с улыбкой.
Хитринка еще раз промелькнула в его глазах — и исчезла.

Амур

Амурчик — маленький демон третьего разряда, вооруженный боевым арбалетом с огненными стрелами, острыми когтями и рожками, совершал патрульный рейд по ночному городу. Его перепончатые крылышки двигались так быстро, что в темноте его можно было запросто принять за летучую мышь или птицу — и никто не обращал на него внимания, однако амур всё равно старался меньше летать и больше ползать.
По улице шел парень лет шестнадцати-семнадцати, в черной шапочке и черных джинсах — простой парень, каких много. Амур, уцепившись ногами за край крыши, свесился вниз и достал свиток.
— Гм… — задумчиво прозудел он. — Женя. Восемнадцать лет. После школы поступает в техникум, заканчивает с отличием, серебряная медаль… Учится в столице… Физик-ядерщик… Работа на атомной электростанции. Потенциал к открытиям… Возможно… Нобелевская? Гм…
По лицу так и не скажешь — простой парнишка.
 — К девушкам равнодушен, — прочитал последнюю строку амур.
Просто золотой слиток. Находка.
Обыкновенная стрела тут не годилась — пришлось доставать самовоспламеняющуюся — с запасом горючей жидкости, чтобы не только зажгла, но и поддерживала горение. Такую даже заряжать-то в арбалет было страшно, если загорится — не потушишь ведь.
Целиться было сложно. Сердце в Жене билось ровно и спокойно, и амурчик его почти не ощущал своим демонским чутьем, скорее наводился на звук. Нет, слишком неточно. Нужно бить с близкого расстояния… Амур прополз по карнизу, спикировал на землю и притаился за столбом. Женя подходил.
Амурчик взвел арбалет и снова прицелился.

Женя думал о чем-то своем — такое бывает; иногда даже сам не можешь сказать, о чём думаешь, хотя полностью уверен, что думаешь.
Внезапно что-то екнуло внутри. Женя прислушался к своему внутреннему — стало страшно и неприятно, словно фатальный и неизбежный рок навис над ним. Сделав еще пару неуверенных шагов, он остановился, тревожно осмотрелся — и в следующее мгновение его сердце сжалось от жгучей, режущей боли.
Женя еле успел ухватиться за столб, чтобы не упасть. Будто чем-то проткнуло.
— Помогите… — слабым голосом позвал он.
Никто не помог. Только какая-то птица, видимо, напугавшись, взлетела из-за столба.
Он сделал пару шагов, осел и прижал руки к сердцу. Боль была странной — она одновременно и усиливалась, и ослабевала.
Жене было страшно — и в то же время спокойно, но как-то нездорово спокойно. С таким же спокойствием овцы идут на скотобойню.
— Извините? — послышался тихий и мягкий голос. — Все в порядке?
Женя поднял голову и увидел симпатичную девушку примерно своего возраста.
— Вообще-то нет, — сказал он. Она протянула руку и помогла ему подняться. Женя слабо улыбнулся ей — и от сердца мгновенно отлегло. Даже спокойствие стало каким-то родным — не пугающим больше.
Девушка тоже улыбнулась Жене, и весело, задорно засмеялась.

— Секс без презерватива, — прочитал в свитке амур. — Ребенок… Женится в девятнадцать. Никакой учебы… Никакой работы… В двадцать два — дворник…
Дело было сделано. Свернув свиток, он снова зарядил арбалет и, коварно похихикивая, пополз по карнизам — искать новую жертву.

Антипод

Когда я проснулся, солнце висело уже довольно высоко над горизонтом, но было чертовски темно, почти ничего не видно. Я пошел на кухню завтракать и оказался в ванне с зубной щеткой в руках.
— Снег пошел, — сказала мама. — Папа бы порадовался. Папа любил снег.
Она очень переживала его смерть.
Я сказал ей, что больше не буду врать. Она включила музыку в моей комнате и раздвинула крысиные квадратные треугольники. Надо было идти в школу, поэтому я разделся, лег в кровать и насладился тишиной.
— Кстати, сынка, ты бы не ходил по коридору, — сказал отец, заглянув в мое окно. Я кивнул ему и тут же оказался в коридоре, стукаясь головой о низкие потолки, градусники и ящики. На улице было жарко: нещадно палило солнце, вода испарялась, спички зажигались сами.
Я свернул в переулок и зашел в тупик; выхода не было, и я пошел дальше.
Он сказал мне, что я буду жить вечно и убил меня, однако не всё в жизни было таким круглым, чтобы стоять посреди текущей к истоку реки.
Там, в коридоре, в зеркале, я увидел свое отражение — перевернутое, искаженное, и даже на самом деле вроде бы не мое — там отражался демон, в рубашке наизнанку и ботинках на разных ногах; он наполовину улыбался, наполовину грустил, и всё думал, стричься или растить — так вот, это был антипод.
Один, кстати, из самых страшных чертей.

Бес

Когда я сказал доктору, что в меня вселился бес, он засмеялся.
Когда он понял, что я говорю это серьезно, ему стало грустно.
Когда бес захохотал внутри меня своим плешивым голоском, нам обоим стало страшно.
— Может, его… Того… Ампутировать? — спросил доктор.
— Скажите мне честно, доктор, — попросил я. — У вас до этого такие случаи в практике были? Ну, хоть похожие?
Мой доктор — самый честный доктор. Он покачал головой — не было.
Потом он рылся по медицинским справочникам, бес внутри меня хохотал, и я пытался заглотить стетоскоп. Медсестра сделала мне инъекцию святой воды, однако бес не успокоился, а только еще больше взбесился.
— Так, — сказал доктор. — Вам надо делать операцию. И это дорого обойдется. А если хотите потом детишек завести, жить долго и счастливо — то еще дороже.
И захохотал — плешивенько так, подленько.
Я вскочил с койки и убежал — пока бес не вернулся.
А доктор мой вроде бы с ним сошелся.
Так до сих пор и живет.

Властитель Тьмы

Ролёвка затягивалась. Мастер сказал, что закончится до темноты — но Властитель тьмы скрылся в лесах с небольшим войском, и найти его паладины не могли, хотя численно превосходили демонов чуть ли не втрое.
— У меня ботинки промокли, — пожаловался оруженосец Бальдра, Кельвин — он был в первый раз на серьезной игровке. Увесистый, грубый меч постоянно цеплялся за кусты; доспех из разобранной водосточной трубы был тяжелым и неудобным, и ко всему прочему Кельвину приходилось тащить запасную булаву Бальдра и его скромные пожитки — старый рюкзак, переоборудованный под средневековую сумку, и плащ-палатку.
— Настоящий рыцарь никогда не обращает внимания на ботинки, — сказал Бальдр. — Глянь по карте, далеко ли мы от лагеря.
Пока Кельвин пытался рассмотреть хоть что-то на карте в сгущающихся сумерках, Бальдр влез на дерево и огляделся. Кольчуга, казалось, ни капли не мешала ему двигаться.
— Возьми из сумки фонарик, — неигровым голосом сказал он сверху.
— Но…
— Если немножко и никто не видит, то можно, — опередил оруженосца Бальдр. — Посвети и посмотри.
Оказалось, зашли довольно далеко. Если что, помощи ждать было неоткуда — обе крепости остались за ручьем, а форт неподалеку демоны снесли еще в начале игры.
— Пошли форт навестим, — сказал, слезая, Бальдр.
— Там же всё разграблено, — пожал плечами Кельвин.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, > >>

Другие книги серии «Сирин»

Мы, домовые  /  Маленькая княгиня  /  Мы, домовые  /  Мифическая механика  /  Долина лжи  /  Магическая механика  /  Не спеши  /  Своевременные сказки